Предзимняя страна в период эпидемии, и ее предвыборная кампания глазами зарубежного гостя. Впечатления и мысли за стаканом черкасской «Крем-соды». И немного филологии. В Киеве, на Майдане, студенческая молодежь разыгрывает сценки из политической жизни страны. Вот тоненькая девушка с косой, уложенной вокруг головы и в маске Юлии Тимошенко. Вот паренек, как медвежонок плотненький, в маске Виктора Януковича и в норковой шапке с явным каким-то намеком. Прохожим студенты раздают воздушные шары с надписью фломастером «Пустi обiцянки», пустые обещания, то есть. Вообще-то, по-моему, по-украински правильнее пишется: «порожнi обiцянки», но не буду же я, еврей из Израиля, Украину в Киеве на Майдане учить. Никто не хочет те шарики брать, шарахаются, как от чумы. Не понимают юмора и уже и не смеются, потому что уже не весело. Я так уж и быть беру один. Мне по приколу, для меня весь этот цирк – экзотика. Я человек ни отсюда. Я приехал и уеду. Так что мне от всей этой клоунады, от этих пустых обещаний ни жарко и ни холодно, подумаешь – подержать в руке воздушный шарик в Киеве на Майдане мне, израильтянину, не развалюсь. Шолом-Алейхем писал, что не еврейское это дело – размахивать красным флагом на Крещатике, имея в виду, что не надо нам, чужакам в этой стране, лезть в ее политику. Да я лезть и не собираюсь. Тем более, про шарик Шолом-Алейхем ничего не писал. Но мои друзья решительно требуют немедленно выбросить его в мусорный бак прямо здесь же, идти с этой глупостью по Киеву стыдно. Они пытаются проколоть шарик тонким пластмассовым штырем, к которому шар прикреплен, но не тут-то было: шарик растягивается, крутится, вертится, шар голубой, демонстрирует всю плотность тягучей резины, из которой сделаны безразмерные обещания и состоит народное терпение, не сдается. Дутые пустые обещания не лопаются так просто. …Во всех городах Украины, чуть ли не через каждые десять метров, а иногда едва ли не громоздясь один на другой, синие биг-борды партии Регионов, и на них причесанный Виктор Федорович. На биг-бордах написано: «Услышу каждого», «Твое мнение учтено!», «Проблема будет решена!» Какой дикий популизм! Какое словоблудие! Какая пустота за этими фразами! Одни слова и больше ничего. Это мне приходится заявить при всем моем большом уважении к Виктору Федоровичу, как к человеку, которого близко знаю много-много лет. Делая вид, что готов поверить этим лозунгам, пользуясь предложением быть услышанным, иду прямиком на улицу Липскую, в главный штаб партии Регионов. Спрашиваю, когда здесь бывает Янукович. А также прошу связать меня с его пресс-секретарем Денисом Иванеско. Денис на месте, нас разделяют какой-нибудь десяток метров и пара дверей, охрана набирает его по телефону, но выйти пресс-секретарь к своему зарубежному коллеге не хочет. Оставляю ему подробную записку с изложением сути дела, о котором я хотел бы поговорить, и с просьбой перезвонить мне, пока я далеко от Липской не ушел и вообще не уехал из Киева. Он не перезванивает мне ни сегодня, ни назавтра, никогда. И это при том, что, было дело, звонил мне домой в Донецк, мы с ним знакомы, хоть и заочно. А с Виктором Федоровичем Януковичем хорошо знакомы мы очно. Но я никак не могу до него достучаться, хотя бы для того, чтобы пожаловаться на его пресс-службу, которая, как мне кажется, делает все, чтобы образ лидера был только хуже. Вспоминаю, как несколько лет назад, на пике общественного интереса к личности лидера партии Регионов, крупнейшая израильская русскоязычная газета «Вести» попросила меня сделать интервью с Януковичем. Я связался с его пресс-службой, и пресс-служба, по логике призванная делать все, чтобы образ лидера был привлекательным, прореагировала так неуклюже и сделала, наоборот, все возможное, чтобы оказать ему медвежью услугу. Не помогли ничем. А фото прислали для газеты самое скучное и невыразительное, какое, наверное, только смогли найти, будто в насмешку, будто специально. Это можно было бы расценить как саботаж, но для саботажа требуются какие-никакие усилия. Саботировать надо уметь. Скорее всего, это просто-напросто обыкновенная лень и безответственность. Я Виктору Федоровичу в личном письме-жалобе, которую передал на днях по своим каналам ему домой, написал: «Вашему пресс-секретарю Денису Иванеско лень было тухес от стула оторвать и тогда, и теперь». И как же они собираются услышать каждого, если я, журналист, человек Януковичу почти четверть века знакомый, не смог к нему пробиться?! Что же тогда говорить про обыкновенного человека, без возможностей, без знакомств, без связей?! Хотя, может быть, я драматизирую. Хотя, может быть, обыкновенный человек как раз скорее и пробьется. Мне говорят знающие люди: «Ишь, чего захотел! Ты до Януковича не достучишься никогда. Он недоступен теперь даже для товарищей по партии. Партия регионов – это самая далекая от простого человека партия, созданная сама для себя, к ним не подступиться». Мне полушепотом говорят коллеги в пресс-службах и предвыборных штабах Партии регионов на местах: «У нас сейчас творится такой бардак! У нас никто не знает, что делать и никто ни за что не отвечает. У нас никому ничего не надо, никому ни до чего нет дела, и идет это с самого верха. С нашим чванством мы проиграем выборы». С их чванством они уже один раз выборы проиграли. Они и раньше разговаривали через губу. Я думаю, что именно поэтому Янукович и не стал в свое время президентом. А еще народ раздражает и пугает хамство Регионов на местах. Мне друзья на одной фирме в Донецке сказали: «Ты знаешь, а ведь у нас Регионы забирают здание! Мы находимся в центре города, а это лакомый кусочек, нас переселяют». «Как?! Разве такое возможно сегодня в демократической Украине, да еще в преддверии выборов, когда политики такие мягкие, покладистые и уступчивые?!» «Ты наивный человек… Ты не знаешь, как действуют Регионы, и у нас бы уже давно отобрали наше здание, нас бы никто даже и не спрашивал, если бы в городе была только их власть. Но, пока в городе есть также и власть оранжевых, Регионы хоть немного стесняются. Мы с ужасом думаем, что будет, когда они придут к власти». Вот такое мнение у людей о партии Регионов, даже в их собственных рядах. И я бы по старой доброй памяти не хотел делать избирательной кампании Януковича нехорошую услугу, не хотел бы говорить о его партии плохо, потому что помню Федоровича в прошлые годы нормальным мужиком, его я всегда искренне уважал. Но, если сегодня он окружил себя подхалимами, лентяями и рвачами, если ему никто в глаза правду не скажет, что они, Регионы, зажрались, попросту говоря, тогда это мне придется сделать. Это, если угодно, мой журналистский, гражданский, человеческий и товарищеский по отношению к Виктору Федоровичу долг. Мне удобно, я человек ни отсюда. Все, что сказал, говорю ему от души, как старшему брату. На этом закончилось мое общение с партией Регионов, и подумалось мне: а что оранжевые? Сходил я и к ним. Президент Украины, регистрируя себя опять кандидатом, сказал, что с уважением отнесется к любому выбору народа, но, если Украина изберет не его, не Ющенко, это станет, цитирую: «трагедией для страны». После такого мальчишеского заявления мне личность украинского президента стала совершенно неинтересна, и я пошел пообщаться к еще одним оранжевым, в предвыборный штаб Юлии Тимошенко. Встретили очень хорошо, не так, как в Регионах. В штабе по случаю утреннего часа не было посетителей. Мне уделили немало внимания и пообщались мы чудесно. Их представитель потянулся, разминая косточки с утра, при этом из-под свитера выглянула увесистая бляха брючного ремня в форме немецкого рыцарского креста, какие носили на шее особо отличившиеся гитлеровские офицеры. В Украине сейчас эта тема в моде. Впрочем, может быть, я опять ошибаюсь, а писать надо стараться хоть более или менее объективно. Форму подобного креста имеет и российский орден «За мужество». В крестах я не силен, признаюсь. Но считаю, что крест и поп затмили сейчас собою все. Все стали такие верующие, такие верующие, такие богобоязненные. Все бог, да бог, при этом совершенно забыт человек. Где, когда, какая газета поместила на своих страницах последний раз портрет рабочего с рашпилем или на худой конец хотя бы просто с напильником? Люди подались в иллюзии, перестали верить в свои рабочие руки, не имеют теперь ни рабочей гордости, ни человеческого достоинства. У них теперь другие цари и другие герои. Вот почему бы, например, не выдвинуть себя в президенты Украины кому-то из скромной и нравственно чистой сельской интеллигенции? Разве такой мало? Школьному учителю, например? В выборы идут богатые люди, а богатый человек никогда не будет биться за интересы бедного, это правило, это диалектика жизни. Это надо хорошо понять и не строить иллюзий по поводу любого из нынешних кандидатов. Вот, моя однокашница по отделению журналистики университета дончанка Наташа Воронова, поняла, что надеяться не на кого и сказала: «Я сама себе Юля!» Примерно так и озаглавила книгу, которую написала. Был у нее бизнес, развалился из-за правового беспредела. Но она не сдается, борется с системой, судится и побеждает. Справедливость ее усилиями начинает торжествовать, но потерянный бизнес, правда, уже вряд ли удастся вернуть…Без работы остались 70 человек, задолженность по зарплате и налоги Наталья выплачивает из своего кармана. При этом в Проминвестбанке с ее зарплатной карточки вдруг пропадает крупная сумма денег. Вот как тут быть? Вот как тут жить человеку в демократической Украине? Весь свой богатый опыт борьбы, все то, что пришлось пройти, Наталья обобщила в преинтереснейшей своей книге, написанной на местном донецком материале, которую женщина назвала «Сама себе Юля». Там только документы и факты. Там и про банки, и про суды, и про прокуратуру с милицией. Про то, как банки воруют личные деньги граждан с их зарплатных карточек. Как филиалы банков дают кредиты, не имея на то прав и полномочий. Дают тем, кому заведомо нельзя давать, чтобы потом разорить и присвоить себе имущество и бизнесы. Как уходят в песок деньги, данные Украине Международным Валютным Фондом – явление того же порядка, только в другом масштабе. Подробно, на примерах объясняется, почему давать деньги Украине нельзя. Про методы, которыми правовые и силовые структуры действуют или, наоборот, бездействуют, когда от них это требуется. Про захват, который был на фирме у Натальи и про то, как все же наказан теперь ее усилиями непосредственный руководитель той акции. Про новый незаконный захват, который готовится. Книга учит, как не сдаться, как не попасть впросак, как суметь грамотно постоять за себя. И мысль главная в этой книге такая: никто тебе не поможет, никакой Янукович, никакая Юля, если ты сам себе не поможешь. …Заметив пугающего вида бляху-крест на брючном ремне активиста штаба Юлии Владимировны, я сразу сакцентировал внимание на том, что фамилия моя Каганович и приехал я из Израиля, чтоб не было никаких недомолвок, чтоб он сразу знал, с кем имеет дело и сопоставил с этим как-то свои личные симпатии и антипатии. «Хочу предложить в рамках предвыборной кампании Юлии Владимировны программу касательно хорошего русского языка, - сказал я. – В политику лезть не будем. Как специалист-филолог и исследователь хочу пообщаться со студенческой молодежью и интеллигенцией Украины на этот предмет, могу почитать лекции, ведь идет борьба за придание русскому языку статуса второго государственного. А ведь просто «разрешить» язык, это еще не все. Надо уметь правильно на русском языке говорить. А то слышишь от политиков и дикторов в их обещаниях: «в самое ближайшее время», а так говорить нельзя, потому что это смешение простой и составной превосходных степеней. Можно сказать или просто: «в ближайшее время» или: «в самое близкое время». А вот еще политики, на словах желая стране и ее народу процветания, постоянно говорят: «Желаем вам всего самого наилучшего!» Это ж надо: «всего», «самого», «лучшего», да еще и с приставкой «наи» - тавтология четырехкратная. Виктор Федорович не так давно сказал на митинге, и это показывали по телевизору даже у нас в Израиле: «Мы должны вместе бороться за кризис! Правильно я говорю или неправильно?!» Площадь взревела: «Правильно! Правильно!» А на самом деле неправильно. Не «за» кризис, а против кризиса. Это все, вся эта филология, наверное, мелочи, по сравнению с мировой революцией, как говорится, и все же филолог тут должен поработать и подсказать. Мне на мое предложение сразу сказали в штабе Тимошенко: «Юлия Владимировна против русского языка». Я не знаю, так ли это на самом деле. Может быть, в ее предвыборной команде просто точно такие же люди, как и у Януковича, которым ни до чего нет дела, готовые легко от всего отмахнуться, чем, опять же, своему лидеру оказывают медвежью услугу. Так подумал в ту минуту во время нашей беседы в штабе Ю.В.Тимошенко, видимо, не только я. Потому что после такой, необдуманно вырвавшейся фразы, товарищи из команды Ю. В. стали сглаживать неловкость ситуации. Ведь как же так, на самом деле: в стране, где большая часть населения русскоязычна, да еще в ходе выборной кампании, когда нужно улыбаться всем, даже если и не хочется, и раздавать любые обещания, вдруг заявить такое, что Юлия Владимировна против. На выборах никто, никогда, не бывает против ничего, все только всегда за, это закон выборов. Если ты этого не понимаешь, тебе не место на работе в предвыборной команде. «Нет-нет, мы понимаем, что русский язык – это очень важно и нужно. Оставьте телефон, мы вам позвоним…», - поправились в штабе Юлии Тимошенко. Никто, конечно, не позвонил. Потому что вот эта фраза моих коллег из предвыборного штаба партии Регионов: «У нас никто не знает, что делать и никто ни за что не отвечает. У нас никому ничего не надо, никому ни до чего нет дела», - она корректна, по моему мнению, сегодня для любой партии и любого кандидата, для всего, что происходит на Украине, или как они говорят «в Украине», чтобы было похоже как «в Америке», «в Германии», «в Англии». Они хотят, чтоб было похоже, но не похоже, совсем не похоже и долго еще похоже не будет. Равнодушие украинских лидеров к своей стране и к ее народу полное. Вся забота исключительно о себе и своем личном благе. Вот об этом я сейчас размышляю, сидя за компьютером в Донецке. Я приехал сюда в теплом июле. За окном уже полетели белые мухи, выпал первый снег. Уже и эпидемия гриппа даже началась. Якобы, началась. Тут же не поймешь, что происходит и никому нельзя верить. Говорят: «грипп»! А потом оказывается – очередная предвыборная чья-то пиар-акция. И кто-то на этом заработал. Как говорят на Украине: «подлохматился». Вот вам и язык. Одно лишь только слово. Сказано: «грипп» и все! Помните, как в фильме «Цыган»: «Уважаемая Тамила сказала: «крышка». На столе у меня ностальгическая бутылка ситро «Крем-сода», родом из детства, купленная в магазине напротив. Там у них висят правила для покупателей. Правила начинаются словами: «нельзя», «не разрешается», «запрещается», «не переписывать ценники», «не фотографировать» и т.п. Тогда бы уж озаглавили свои правила не «правила», а «приказ». Так правильнее будет согласно стилю. И это тоже русский язык. Можно было бы сказать, что Украина становится все больше полицейским государством, где все более запретов, где покупатель в магазине не волен даже досконально изучить ярлык товара, чтобы знать, какой дрянью его потчуют. Если он захочет ярлык сфотографировать, к нему тут же подойдет служащий. Это тебе не Израиль. Но полицейский режим в государстве предполагает порядок. Вот в Израиле, позвонишь в полицию, мигом примчатся. А я звонил в Донецке дважды по 102, первый раз вообще никто не приехал, второй раз приехали через час и практически ничем не помогли. Мне поставили два таких синяка, что в судмедэкспертизе не хватило длины линейки их измерить. Чешется до сих пор. И после этого, после нескольких моих письменных заявлений, никто в милиции и в прокуратуре не захотел со мной даже поговорить. Реакции никакой. Один высокий чин из прокуратуры пишет по этому поводу другому чину официальное письмо с требованием разобраться и предупреждает его о персональной ответственности. Слова «персональная ответственность» были выделены жирным шрифтом, мне прислали копию письма, я видел. Ну и плевать он хотел. Тишина до сих пор. Так смешно получилось в судмедэкспертизе. Я прихожу и подаю свой маленький израильский паспорт теудат-зеут. Его повертели в руках и спрашивают: «И что мы тут поймем?» А я им: «А ведь бьют же не по паспорту!» Мне говорят: «То была хорошо спланированная акция против тебя при попустительстве милиции, чтоб ты скорее уехал из города». А я им: «Не драматизируйте и не выдумывайте! Какая акция? Тут явление того же порядка, что и с ленивой пресс-службой Януковича, о которой можно подумать, что она саботирует. Чтобы саботировать, или акцию устроить мозги надо иметь и не быть ленивыми. А тут обыкновенная милицейская лень. То самое, что назвал Маяковский «тупой полицейской слоновостью». Я, может, и сам виноват, что мне банок наставили: может и полез, куда не надо. Но я, как минимум, все же иностранный гражданин и журналист, и со мной, несмотря на это, никто не захотел разбираться. А что же тогда простому человеку, украинскому гражданину, до него тем более нет никому дела в этом государстве. А Виктор Федорович говорит: «Услышу каждого» «Проблема будет решена!» В Украине сейчас всем все лень. Нет авторитетов, никто, никого не боится, не говоря уже о том, чтобы уважать. А за что уважать? Тут нет сильной власти нигде, ни наверху, ни на местах, и этим пользуется лавочник, диктуя свои законы, моду, стиль, вкус. Он теперь стал главным. Принеся домой свою бутылку ситро «Крем-сода», где мне никто не помешает внимательно разглядеть ее этикетку, делаю это пристально. С лицевой стороны написано крупно: «Крем-сода». Все, как положено с точки зрения правил русского языка – первое слово «Крем» с большой буквы, потому что оно стоит в начале, второе слово «сода» с маленькой, потому что, с какой стати оно должно быть вдруг с большой? Однако на второй этикетке с обратной стороны бутылки уже читаем: «Крем-Сода», где оба слова написаны с большой. А это, во-первых, неправильно с точки зрения русского языка, а во-вторых, неправильно еще и то, что стиль нарушен: должно быть едино на обеих надписях, не должно быть разнобоя, это нехорошо и неграмотно. Но так сейчас пишут повсеместно. Сейчас это стало негласной языковой нормой. Сейчас все и все пишут раз с большой буквы, а раз с маленькой, кому как нравится. Например, на тех же консервных банках в том же магазине, где купил ситро, читаю: «Маслины Зеленые С Косточкой». Этому языковому явлению есть даже название. Это называется украшательство, то есть, пошлый стиль. Я объясню. Есть дураки, которые, когда нанимаются на работу, свое резюме, чтоб выглядело привлекательнее, разрисовывают цветочками. Умный босс такого пошляка на работу никогда не возьмет. Еще это называется гипертрофирование, чрезмерное развитие, преувеличение. В данном случае – преувеличение мелких вещей в эпоху, когда низвержены по-настоящему вещи великие. У страны не стало подлинных ценностей, ничто не свято, поэтому все пишется теперь с большой буквы, чтобы заполнить этот пробел, чтобы создать иллюзию. Все то, чего не стало на деле, воссоздается на словах, при этом для пущей важности они, слова эти, пишутся с большой. Поскольку это всего лишь слова. Пиши их как хочешь, за это ничего не будет. Раньше писали: «орден Боевого Красного Знамени». Теперь пишут: «Летние Скидки На Пляжные Товары». Чувствуете язык? Чувствуете, какая разница теперь в ценностях? Здесь же, на этикетках моего ситро спереди и сзади читаю обращение к потребителю на «Вы» с большой буквы, а это тоже неграмотно, потому что так нельзя обращаться ко всем сразу. На «Вы» с большой буквы можно обращаться только к кому-то одному конкретно, например, в личном письме или в анкете. Так по правилам языка, до которых теперь никому нет дела. Но так, с большой, сейчас пишут абсолютно все и абсолютно всегда, - «Вы» с большой буквы. Лавочники, диктующие теперь моду, подменяющие собой интеллигенцию, говорят: «Это потому, что каждый клиент для нас единственный». То же говорят и полуграмотные политики. Только вместо «клиент» – «избиратель» (но по сути, избиратель для них тот же клиент). И это при том, что никто никого в стране не уважает, повторюсь: не стало лидеров, нет авторитетов. Это пошлось нашего времени, ставшая, к сожалению, стилем, над которой никто не задумывается. Сейчас вообще и не думают люди, и делают, что хотят. Теперь всем все можно. При такой власти, при таком правительстве, при таком уровне образования. Наступило время самозванцев. Но чу! И ба! Что я вижу! На этикетке ситро, произведенного в украинских Черкассах, родные еврейские буквы! Целый абзац на иврите с указанием адреса фирмы, которая занимается экспортом этого продукта в Израиль. Вот это сюрприз! Приятно, черт возьми, что все же исподволь делаются какие-то совместные обоюдовыгодные экономические дела между нашими странами Израилем и Украиной, идет сотрудничество, о котором узнаешь случайно. Если бы в нашем магазине не запрещали этикетки на товаре пристально разглядывать, то, может быть, можно было бы и еще немало чего-то подобного такого же увидеть. Украинский президент, когда приезжал к нам в гости в Израиль, говорил с нами, с общественностью: «Давайте развивать сотрудничество!» То же говорилось, когда приезжали представители мэрии города Киева, делегации Одесской, Харьковской областей, когда гостили у нас Янукович, Тимошенко, Кинах. Я на всех этих встречах присутствовал. Много было разных контактов и все говорили: «Давайте развивать! Украине нужны частные инвестиции!» Развивать давайте и инвестировать тоже. Но как?! Разве это возможно с этим донецким бычеством? Вот у той же Натальи Вороновой в ее донецком бизнесе одним из инвесторов был израильский гражданин, в недавнем прошлом депутат Кнессета Эфраим Гур. И ничего у него не получилось. Система выжила его из Донецка, он потерял вложенные деньги. Сейчас успешно работает в Москве. Было у него там здание его медицинского центра о двух этажах, теперь о семи. Человек успешно развивается, инвестирует также значительные деньги в экономику Грузии. Наталья недавно проведала Эфраима Гура в Москве, принесла ему от имени Донецка извинения. Ну и толку от тех извинений, как говорят на Украине: «в свинячий след». Здание медицинского Центра на улице Куйбышева, 31-Б, в Донецке, Центра, который скрупулезно, по кирпичику, создавали Гур и супруги Вороновы, разорено. И началось все – с того безобразного, варварского захвата силовиками налоговой милиции, которому я, кстати, был свидетелем, когда взламывались двери и похабно сваливались в мешок компьютеры. А сотрудников и пациентов, среди которых был и ребенок, запугивали и унижали. …Прошли годы. Обвинение Вороновым так и не предъявлено, так что непонятно, зачем нужен был тот маскарад с масками-шоу, так называют милицию, когда она врывается с «колготками на голове». Гур покинул Донецк. Руководитель захвата, майор налоговой милиции Рудченко, как оказалось, сама не заплатила налоги в особо крупных размерах, о чем на днях было соответствующее решение суда. Но снова, как мне стало известно, планируется захват. Хотя на то решения суда нет. А без суда в соответствии с Конституцией Украины волос не может упасть с головы гражданина, никто не смеет тронуть его собственность. Вот поэтому я и не тороплюсь уезжать из Донецка, хочу последить за развитием событий и приглашаю коллег-журналистов на Куйбышева, 31-Б и просто так, пообщаться, посмотреть, как умирает частный украинский бизнес без всякого на то кризиса, и поприсутствовать при захвате, если он все же случится. Уверяю вас, это очень интересно. Когда украинскую милицию зовешь, она не приезжает, а в качестве незваного гостя – пожалуйста! В те три месяца, что я нахожусь на Украине в своей творческой командировке, путешествуя по городам и весям, по столицам и местам провинциальным, я убедился, что лень и безразличие ко всему, кроме своих собственных интересов, царят тут повсюду. Говорят, у нас в Израиле пустыня. Видели бы, как она бурно развивается и застраивается, эта пустыня наша! Вот в Украине действительно пустыня. Должен это с горечью констатировать. Я проехал машиной по самому ее центру: Киевская область, Черниговская, Полтавская. Даже людей не видно. Поля стоят, заросшие сорняком. А спросишь, чьи они, конечно же сразу найдется хозяин. Ответят тебе: «Маркиза, маркиза, маркиза Карабаса!» Вспомнилось из Шевченко (цитирую по памяти, возможно, и с ошибками – израильский еврей знать Шевченко идеально не обязан): Сади зеленi повсихали, Стави бурьяном поросли… Село неначе погорiло, Неначе люди подурiли… Нiмi на панщину iдуть И дiточок своiх ведуть… Бесправен человек. С законом, на который люди все еще наивно уповают, обращаются, как кому нравится, точно так же, как и с языком, ведь закон, это тот же язык, та же казуистика. Или же его просто не знают даже те, кому знать по долгу службы положено: судьи, прокуратура, милиция. Скажем, пришел я в суд. На судебные заседания, если они не закрытые, по закону имеет право прийти, кто угодно, любой представитель общественности. Я так и делаю, очень много побывал тут в судах, разные дела послушал. Темы интересные о правовом бесправии в Украине, простите за каламбур, у меня материала показательного очень много накопилось. Кстати, накануне заседания по делу израильского гражданина Зиса в Ворошиловском районному суде Донецка, я как раз тоже там был, буквально днем ранее. Присутствовал не так давно на судебном заседании в Хозяйственном суде Донецкой области под председательством судьи Черненькой. С первой же минуты, или даже секунды, как только мы вошли в зал, а вернее, в тесноватый кабинет судьи, где даже стульев не сразу всем нашлось, произошел конфуз, который ярчайшим образом показывает «а судьи кто», кому люди вверяют свои дела, а вместе с ними и свои судьбы. Увидев меня, постороннего человека, судья с удивлением сразу спросила: «А это кто?» А я как раз был в пальто. Ну и в кипе, конечно. И надо было, наверное, так и сказать: «А это я в пальто», потому что по закону пришедший послушать дело человек объясняться не обязан. И можно было бы не представляться, но долг элементарной мужской вежливости все же заставил меня представиться: «Я – от общественности, пресса». Судью это повергло в замешательство, и она сказала: «Так, перерыв пять минут!» Вот вам и открытость, вот вам и гласность в сегодняшней Украине, вот вам и знания украинского судьи в области своей же юриспруденции, где он должен знать все и чувствовать себя как рыба в воде. Но судья растерялась. Это же насколько надо не знать простейших положений самого обыкновенного закона, чтобы взять пятиминутный тайм-аут на то, чтобы подумать или же посоветоваться с кем-то – может на открытом заседании присутствовать человек от общественности или нет. Естественно, сразу же невольно возникает подозрение: сумеет ли такой судья, не знающий элементарного, грамотно разобраться в непростых перипетиях судебного дела?! Я бы такому сразу дал отвод, я б ему свою судьбу не доверил. А накануне вышеописанных событий, днем ранее, мы все с той же Натальей Вороновой также были в этом же Хозяйственном суде на другом судебном заседании, по делу о захвате собственности рейдерским способом и недополучении при этом государством налогов в особо крупных размерах. Все было чинно и как положено. И «ваша честь», и флаг Украины. Но в ходе слушания дела судья, видимо, не умея разобраться в ситуации, вдруг сказал: «Мы тут просто беседуем…» Так это суд или беседа? Мы думали, что суд, а оказалось – беседа. Н.В.Воронова пришла судиться, а не беседовать, добиться того, чтобы государство все же получило свои налоги. Побеседовать можно и дома, на кухне за чаем «Беседа» или на лавочке в сквере. И Воронова сказала: «Может, я тогда пойду?» И ушла. Потому что это не серьезно. Зачем зря терять время. Вот вам тоже русский язык. Его простая логика. Одно слово, а как отозвалось, как все расставило по своим местам, как изменило ситуацию. Не умеют украинские судьи оперировать правильными формулировками. А правильная формулировка, она прописана в законе, главный из которых – Конституция Украины. Ничего выдумывать не нужно, только заглянуть в закон. Читайте, там все написано. Мне приходилось видеть, как люди спорят с судьями или с прокурорами даже, разъясняя им положения закона, которого они же, судьи и прокуроры, не знают. Судьи и прокуроры раздражаются, даже и в Генеральной прокуратуре: «Да где вы такое видели!» «Да вот же, у вас в законе написано!» «Где?» «Да вот же!» И тогда правоохранители начинают злиться. Когда к вам в инстанциях с улыбкой, когда вам говорят: «Разберемся, зайдите на неделе» и т.п., тогда ваши дела плохи, никто ради вас не почешется, а вот, когда они начинают из себя выходить, тогда, значит, вы их задели за живое, тогда вы правы. При мне в донецкой Ворошиловской районной прокуратуре задержали финансового директора ООО «Промэксим» И.В.Гайсину. Пригласили для беседы и задержали. Стали тюрьмой стращать: «Посидите в тюрьме месяц, подпишите все, что нам нужно». Почти как в 37-м. На «Промэксиме», не теряя ни минуты, сделали грамотное официальное письмо в защиту своего сотрудника, в котором напомнили работникам правоохранительных органов, что название их органов происходит от слов «право» и «охранять», а это значит, надо охранять права граждан, а не чинить бесправие. Напомнили, что согласно статье 29 Конституции Украины никто не может быть задержан без решения суда. Работник прокуратуры, правда, на это ухмыльнулся и сказал: «Вы, видимо, насмотрелись американских фильмов». Но женщину вскоре отпустили. Теперь бы добиться того, чтобы кого-то наказали в Ворошиловской прокуратуре Донецка за запугивание человека и незаконное задержание. Вот это будет справедливо, но… не по закону. Странную и забавную вещь узнал я по ходу своих наблюдений за правовым бесправием (опять простите за каламбур) в Украине. Оказывается, по закону (!) работник прокуратуры не может быть наказан в уголовном порядке за свои неправомерные действия, даже за получение взятки. Разве что только дисциплинарно. Вот, откуда идут эти полицейское своеволие, безнаказанность и ленность! Вот, почему они говорят: «Вы насмотрелись фильмов о демократии». Да, Украина насмотрелась фильмов о достойном житье-бытье в других странах и хочет жить так же, ничего странного в этом нет. Я могу рассказать, как у нас с этим в Израиле, это ж небо и земля. Но получится у Украины достойное житье очень нескоро, потому что ничего для этого не делается. О чем и сообщаю всему мировому содружеству, как очевидец. Правда, оговариваюсь и подчеркиваю: все, о чем я написал в этой статье, это мое личное мнение, основанное на моих сугубо личных впечатлениях. Может быть, они и субъективны. Я знаю, что плетью обуха не перешибить и прекрасно понимаю, что ничего своими статьями я не добьюсь, но хоть пожалею Украину. Недавно ко мне на недельку в Донецк приезжала жена из Израиля, меня проведать. Она именно так и сказала, такими именно словами: «Жалеешь эту Украину, как жалеют больного ребенка». Сама украинка, дончанка, но ни об Украине, ни о Донецке и слышать ничего не хочет. Говорит: «Какие тут все злые, как все толкаются. У людей нет ни самоуважения, ни достоинства». А откуда достоинству-то взяться? Читай все, что написано выше. Приехала меня попроведать и сразу же в ужасе уехала. Она-то уехала, а я остался. Потому что она медсестра, и ее ждут ее больные. А меня ждут мои «больные». Что можем мы, журналисты? Может быть, что-то все-таки можем? Недавно моего товарища и коллегу молодого журналиста Анну Устименко приняли в Союз журналистов Украины. Понимаю ее радостные чувства и с этим событием от души Аню поздравляю! Когда-то и мы радовались, когда нас принимали в наш журналистский Союз и испытывали то же волнение, что и Аня теперь, были полны надежд, новых творческих планов. Но прошли годы. Спросим себя: что нам дало и дает членство в Союзе журналистов Украины? И честно сами себе ответим: в общем-то, ничего… Что по-настоящему существенного смогли украинская пресса и ее профессиональный творческий Союз за годы непонятной толкатни и беспросветной ругани, называемой украинской государственностью? Разве смогли они помочь повернуть ход украинской истории, существенно повлиять на события, повести за собой? Пресса была сторонним наблюдателем и только констатировала уже свершившееся. Главным газетным жанром стала реклама. Редакциям стало все равно, о ком и о чем писать, лишь бы за это платили. Вспоминаешь дикие случаи, когда у бандитов обнаруживались удостоверения членов Союза журналистов Украины потому, что это членство позволяет иметь оружие, и становится не по себе. Если у бандитов такие же корочки, как и у нас, если мы, журналисты, это допустили, то, значит, свои удостоверения мы должны сдать назад в Союз. Лично я так и сделал, пользуясь случаем своего пребывания на Украине. Сдал членский билет на продление и для уплаты взносов, а потом хорошенько подумал и опять задал себе простой вопрос: а нужен ли он мне, этот билет? А нужно ли мне это членство? Сегодня в любом отделении национального Союза журналистов Украины можно подать просьбу-рекомендацию на представление кого-то из коллег или себя самого к Золотой медали украинской журналистики. Стоит она, что-то гривен 170. Правда, вручения придется подождать, т.к. образовалась уже очередь, потому что недорого, а звучит солидно. Я хорошенько подумал, не встать ли и мне на очередь, и снова дал сам себе честный ответ: «Тебе нужна такая медаль?» Как замечательно выразился по этому поводу один из наших коллег: «Твоя лучшая награда журналиста, это твоя простреленная башка. Стань вторым Гонгадзе, вот тогда ты настоящий журналист». Становиться вторым Гонгадзе на Украине, честно говоря, не хочется, хотя мне это уже пообещали. А помочь Украине хочется. Только чем, не знаю, если она сама себе не хочет помочь… Вот таковы мои грустные мысли вслух о современной украинской государственности и демократии, правах и заботах простого человека в преддверии выборов и в разгар эпидемии свиного гриппа. Мысли за стаканом в общем-то неплохой украинской Крем-соды, которая экспортируется в Израиль. Ведь могут же, если захотят. Михаэль Каганович, Председатель Донецкого землячества в Израиле, Иерусалим-Киев-Чернигов-Прилуки-Нежин-Пирятин-Мариуполь-Донецк
